СМИ ЗА 9.11.2004

АНАЛИТИКА | ПАРТИИ | РЕГИОНЫ | ИНТЕРВЬЮ

А Н А Л И Т И К А

А ВЫ БЫ КАКИЕ ПРАЗДНИКИ ОТМЕНИЛИ?
Газета "Коммерсантъ Власть" 

10 ноября Госдума будет пересматривать праздничное расписание России. День согласия и примирения может стать Днем народного единства и передвинуться с 7 ноября на 4-е, День Конституции -- вообще исчезнуть, зато новогодние каникулы могут быть продлены до 5 января.
Вячеслав Володин, вице-спикер Госдумы. Много праздников можно отменить -- никто переживать не будет. Например, советские профессиональные праздники -- сейчас многих отраслей вообще не осталось. Еще я отменил бы все революционные праздники -- эпоха-то у нас другая. А оставить надо непременно Новый год, Рождество и 8 Марта.
Сергей Кириенко, полпред президента в Приволжском федеральном округе. Из истории невозможно вычеркнуть какую-либо дату. Есть много людей, для которых, например, 7 ноября -- праздник. С другой стороны, 4 ноября -- День освобождения Москвы, событие, празднование которого по масштабу и значению заслуживает общенационального уровня. 
Юрий Кобаладзе, управляющий директор компании "Ренессанс Капитал". Я бы праздники не отменял -- просто присоединил их к Новому году и Рождеству. Тогда народ мог бы с чистой совестью гулять до крещенских морозов. Вообще, я с детства люблю праздники, поэтому депутаты мне кажутся странными людьми, посягнувшими на святое. 
Михаил Танич, поэт-песенник. Все революционные. Я не считаю себя обязанным продолжать советские традиции. Если мы отреклись от того мира, надо отречься и от праздников. А вообще, можно много праздников отменить, оставив только Новый год, День Победы и все религиозные праздники. Еще я бы предложил закон, по которому день рождения человека автоматически считался бы нерабочим. 
Александр Невзоров, депутат Госдумы, журналист. Все. Не вижу в них никакого смысла -- они идиотские. Для меня любые праздники -- общечеловеческий ширпотреб, в котором совершенно не хочется участвовать. Я даже в Новый год ложусь спать в 23 часа. А подарки предпочитаю дарить просто так, независимо от даты. 
Олег Митволь, заместитель руководителя Федеральной службы по надзору в сфере природопользования. Не вижу смысла менять старые традиции на новые. Мы уже привыкли отмечать майские, ноябрьские, готовить оливье и получать от этого удовольствие. С Нового года жизнь замирает до 10-12 января. Раз новогодние праздники у нас длинные, нет ничего плохого, если это будет закреплено законом. 
Сергей Петров, президент группы компаний "Рольф". Все профессиональные праздники и 7 ноября. Раз мы до сих пор отмечаем ноябрьские, значит, у нас нет оценки прошлого. Отсюда и заблуждения. Мы не знаем, стоит ли брать на госслужбу людей, преданных когда-то большевизму и КГБ. А профессиональные "радости" только вредят экономике. 
Евгений Чичваркин, председатель совета директоров компании "Евросеть". Я бы оставил 8 Марта, Новый год, 9 Мая, Рождество и Пасху для верующих, а по поводу остальных провел бы референдум. Наш народ не любит работать, для нас это стыдно и всегда из-под палки. Шесть-семь праздничных дней вполне достаточно, и отмечать их надо с размахом. 
Владимир Пехтин, вице-спикер Госдумы. "День 7 Ноября -- красный день календаря". Празднование этого дня выглядит явным анахронизмом. Часть граждан, верная заветам Ленина, шествует с красными флагами и транспарантами, другие с траурными венками идут к Соловецкому камню. Лично мне кажется странным праздновать день фактического начала гражданской войны как день согласия и примирения. 
Валентин Санько, генеральный директор Северной энергетической управляющей компании. Я бы отменил больше половины наших праздников. Их у нас так много, будто мы живем лучше всех. А оставил рождественские каникулы с 1 по 8 января, 23 Февраля, 8 Марта и самый главный праздник -- День Победы. 
Иван Силаев, президент Международного союза машиностроителей. 23 Февраля. На историческое событие этот день не тянет. Отмечать его довольно странно, подобных дней в революционной истории можно много назвать. А 7 ноября не следовало бы отменять, хоть это социалистический праздник, люди к нему привыкли. 
Татьяна Толстая, писатель. День Конституции -- праздновать уже нечего. Нашу Конституцию так истоптали и так изваляли, что от нее ничего не осталось. Да и глупо вводить новый праздник 4 ноября. Его все равно праздновать не будут, а будут праздновать 7 ноября и есть салат оливье. 
Сергей Лисовский, член Совета федерации. Отменил бы 12 декабря. Никогда за праздник его не считал, а воспринимал лишь как повод отдохнуть. Остальные мне очень дороги, жаль, если отменят 7 ноября и 23 Февраля. 8 Марта -- так это вообще святой праздник. 
Митрополит Андриан (Четвергов), глава Русской православной старообрядческой церкви. Я бы отменил 7 ноября. Это ведь и дата начала богоборческой эпохи. Еще передвинул бы празднование Нового года на две недели. Лучше его отмечать после Рождества. Кроме того, в ночь с 31 декабря на 1 января идет служба по мученику Внифантию, которому мы молимся о помощи против страшного недуга -- винного запоя. 
Дмитрий Суздальцев, зампредправления Росевробанка. Ничего не стал бы отменять. Зачем? Любой выходной -- праздник, а это всегда хорошо и приятно. Для Франции День взятия Бастилии -- национальный праздник, который отмечает вся страна, и никто на него не покушается, хотя это неоднозначная дата. 
Андрей Сахаров, директор Института российской истории РАН. Отменять праздники -- дело политиков. Но день освобождения Москвы и окончания смуты -- 26 октября 1612 года -- достойная российского гражданина дата. До революции этот день широко отмечался как символ объединения народа, возрождения страны. А 7 ноября себя изжило. 
Николай Прянишников, исполнительный вице-президент компании "Би Лайн". Праздники отменять не надо. У нас и так не лучшие климатические условия, да и уровень жизни. Поэтому народ вечно хмурый. А если у него еще и праздники отнять, вообще улыбаться разучится. Повысить производительность труда можно и другими способами. 
Владимир Шаинский, композитор. Ноябрьские праздники и День Конституции. Первые давно уже в прошлом, а вторую слишком часто нарушают, чтобы отмечать это как праздник. Спокойно мы обойдемся и без Дня России или нашей неизвестно от кого независимости. 

Геннадий Зюганов, лидер КПРФ. Никаких праздников отменять нельзя, кроме 12 июня. 

Юлий Рыбаков, председатель санкт-петербургского движения "За права человека". 7 ноября -- ни о каком согласии и примирении нельзя говорить, пока у власти чекисты. А отмечать праздники XVI века -- бред. Депутатам имеет смысл пройти курс истории и поточнее выбрать даты. В истории XX и XXI веков есть огромное число героических и трагических дат. 
Руслан Аушев, председатель комитета по делам воинов-интернационалистов при Совете глав правительств СНГ. Только профессиональные -- ведь праздники существуют для всех. А дискуссии по поводу отмены празднования 7 ноября преждевременны -- надо дождаться смены поколений. Можно, конечно, провести "праздничную" ревизию, но централизировать все из Москвы неправильно, нужно отдать что-то на откуп и регионам. 
Адольф Шаевич, главный раввин России по версии Конгресса еврейских религиозных общин. А зачем? У россиян короткая историческая память, и национальная привычка -- один день поработать как за шесть, а в остальные шесть пить как последний раз. Пусть уж хотя бы праздники напоминают об истории. Хотя я бы и сам один раз в неделю работал, а остальные шесть дней играл в преферанс. 
Владимир Сорокин, вице-президент группы "АльфаСтрахование". Я бы отменил все, кроме Нового года, а его празднование продлил бы на две недели. Вместо остальных праздников ввел бы четырехдневную рабочую неделю и имел бы три выходных дня. Можно даже удлинить рабочий день на пару часов, чтобы компенсировать разницу. 





В НЕДРАХ ПРАВИТЕЛЬСТВА СОЗРЕЛ ЗАКОН О НЕДРАХ 
Газета "Коммерсантъ", Алена Ъ-Корнышева 

В конце минувшей недели Министерство природных ресурсов отправило в правительство долгожданный проект нового закона о недрах. После длительных обсуждений появился документ, предусматривающий переход России от административной формы управления недрами к гражданско-правовым отношениям в этой сфере. Таким образом, в правительстве возобладала точка зрения министра экономического развития и торговли Германа Грефа, поддержанного премьером Михаилом Фрадковым. Правительство собирается рассмотреть законопроект 9 декабря. 
Новый закон о недрах (одно время говорили даже о кодексе о недрах), еще не родившись, стал предметом интриг. Поначалу предполагалось, что в нем будут сосуществовать и лицензии, и договорные отношения, потом предпочтение отдавалось поочередно то тем, то другим. Например, министр природных ресурсов РФ Юрий Трутнев, когда он был только что назначен, сомневался в преимуществах гражданско-правовых отношений в сфере недропользования и склонялся к тому, чтобы просто улучшить действующую систему лицензирования, введя такие понятия, как оборот лицензий и их залог. Однако под нажимом разработчиков законопроекта из Минэкономразвития господин Трутнев изменил свое мнение. На аудиенции в Кремле 28 октября он сообщил президенту Путину о том, что главным новшеством нового закона "О недрах" станет "введение принципа гражданско-правовых отношений". "Договор гораздо четче регулирует отношения недропользователей и государства: то есть недропользователь находится в более безопасном пространстве – все права по отношению к отзыву лицензии, к требованиям и участникам аукциона проговорены гораздо более подробно",– уточнил господин Трутнев. 
Тем не менее революционных перемен не будет – нынешняя лицензионная система продолжит действовать вплоть до окончания срока действия лицензий. Принудительный переход на договорную систему законопроектом не предусматривается, хотя "по взаимному согласию органов власти и пользователей недр последние могут перейти на договорные отношения". Уточним, что после вступления в силу нового закона все участки недр будут предоставляться в пользование только на основании договоров. При этом отношения по ранее выданным лицензиям будут регулироваться специальным разделом закона. 
Дискуссия же о форме договора (аренда или концессия), похоже, еще не завершена. Заметим, что Герман Греф (не секрет, что специалисты именно его ведомства выступают и главными советниками, и главными оценщиками законодательных разработок Минприроды) не является поклонником концессий, хотя в последнее время в правительстве в большой моде частно-государственное партнерство, а концессии – классический элемент такого партнерства, так что договоры концессии могут распространиться и на сферу недропользования. Конечно, такое решение потребует разработки дополнительных законов о концессиях в недропользовании. А поскольку затягивание принятия нового закона о недрах грозит тем, что Минприроды навлечет на себя недовольство Кремля, быстрее и проще включить в новый закон договор об аренде. 
Именно такая система применяется в США, где договор об аренде включает в себя ряд обязательств арендатора по срокам разработки месторождения, уровню добычи и так далее. Проект нового российского закона также предусматривает все вышеперечисленные условия, а кроме того, регламентирует сроки предоставления на госэкспертизу запасов полезных ископаемых (в случае "сквозного" договора на разведку и добычу), сроки подготовки и утверждения технической проектной документации, технико-экономические требования по освоению месторождения, порядок и сроки проведения опытно-промышленной эксплуатации месторождения, сроки начала промышленной эксплуатации с определением уровней годовой добычи ископаемых, обязательства по учету скважин и организацией контроля за их состоянием, изменение условий пользования участком недр, условия досрочного прекращения, приостановления и ограничения права пользования недрами и еще множество условий. Кроме того, немаловажным фактором при определении победителя аукциона на право пользования недрами будет размер платы по договору, а также размер и порядок взимания штрафов за невыполнение недропользователем существенных условий договора. 
Помимо победителя аукциона государство (в лице уполномоченного правительством федерального органа власти либо его территориального органа) может подписать такой договор и с тем, кто не участвовал ни в каком аукционе, а просто был наделен правом пользования недрами по решению правительства. Согласно законопроекту, кабинет министров оставляет за собой право распоряжаться лучшими участками недр – месторождениями с уникальными запасами. Кстати, это положение открывает широкие горизонты перед "Газпромом", который уже стал мощной нефтяной компанией с прекрасными видами на "Юганскнефтегаз". 
Что касается оборота прав недропользования, то их залог либо продажа или передача другому лицу станут возможны только с введением договорных отношений. Здесь также борются два подхода: сделать процедуру переоформления прав либо уведомительной, либо разрешительной, и тогда вопросы изменения собственника прав пользования будет разрешать либо запрещать уполномоченный орган. С лишением компаний прав пользования недрами Минприроды уже определилось: договор недропользования может быть расторгнут либо по соглашению сторон, либо по решению суда – в случае нарушения сроков ввода месторождения в разработку, а также в случае неоднократного нарушения иных существенных условий пользования недрами. Обладатели лицензий гораздо более уязвимы: в перечне оснований, по которым компания может лишиться лицензии на разработку недр, числится и "ликвидация субъекта предпринимательской деятельности, которому был предоставлен в пользование участок недр", и "нарушение установленных условиями лицензии сроков ввода месторождений в разработку", а также "других перечисленных в лицензии условий, невыполнение которых может повлечь досрочное прекращение прав пользования недрами". 






ПОЧЕМУ АДМИНИСТРАТИВНАЯ РЕФОРМА ПОПАДАЕТ В НАЕЗЖЕННУЮ КОЛЕЮ 
Газета "Российская газета", Михаил Швыдкой 

Похоже, административную реформу уже начали хоронить, по существу, не дав ей появиться на свет. Причем делают это как раз те люди, которые должны были по первоначальному замыслу быть ее локомотивами, нанятые государственные служащие высших рангов. 
Руководители агентств и служб тяготятся своей привязанностью к министерствам, а министры в большинстве своем недовольны тем, что финансовые и имущественные ресурсы находятся в руках агентств. И те, и другие предпринимают прямо противоположные усилия: министерства хотят добиться прямого подчинения подведомственных им агентств, которые должны в этом случае стать чисто техническими конторами для оформления чужих (т.е. министерских) решений, а агентства и службы хотят доказать, что они совершенно независимые игроки на своих бюрократических делянках, и никто, кроме Господа Бога, президента и премьера, им не указ. Ну разве что еще Генеральный прокурор и председатель Счетной палаты.
Министерствам важно доказать, что подведомственные им институты государственной исполнительной власти - досадное недоразумение на пути к реальным рычагам управления, т.е. к финансовым потокам и имуществу, - и потому они не могут добиться решения тех задач, которые формирует высшее руководство. А агентства в свою очередь видят в министерствах абсолютно бессмысленную надстройку, раздувающую безмерное желание контролировать все и вся, согласовывать каждую проплату больше двадцати копеек, тем самым мешая работать.
И первые, и вторые демонстрируют при этом глубочайшее непонимание духа и буквы административной реформы, психологическую и профессиональную неготовность к ее реализации. 
В данном случае - упрек и к самому себе. После марта нынешнего года понадобилось минимум полгода блужданий в темноте непонимания и раздражения, чтобы осознать те позитивные импульсы, что заложены в новых подходах к работе государственной бюрократии.
Сотрудники прежних дореформенных министерств выступали одновременно в трех ипостасях: "штабные работники", "полевые командиры" и "надзиратели", которые контролировали и "штабных работников", и "полевых командиров". Работа прежних министерств напоминала стиль редакции ежедневной газеты, скажем, в Нью-Йорке во время землетрясения в Манхэттене. Как правило, было не до стратегического планирования, на высокопрофессиональных работников обрушивалось бесконечное количество технических обязанностей вроде заключения мелких договоров и оформления платежных поручений. На примере прежнего министерства культуры скажу, что в ежедневном режиме его сотрудники занимались распределением сумм по двадцать, тридцать, пятьдесят тысяч рублей между различными регионами и организациями. Ежегодно мы оформляли до 2,5 тысячи различных договоров, и работа с такими крупными объектами, как Мариинский или Большой театры, тонула в "сугробах" мелочных бумаг. А ведь договоры эти надо было контролировать, проверять работы по ним проведенные и оформлять соответствующими актами, - это целая бюрократическая наука - правильно закрыть договор!
Какая уж тут стратегия! Ты ведь не о потомках думаешь, да и не о подавляющем числе современников тоже. Как правило, бюрократа волнуют избранные современники - из КРУ минфина, Счетной палаты, "силовых" ведомств. А их стратегия развития отрасли в силу их профессиональных обязанностей заботит не слишком. Их волнует настоящее, переходящее в прошлое. И бюрократу всегда важно, чтобы это было максимально светлое и прозрачное прошлое, - только в этом случае у него есть хоть какое-то будущее. А без него и потомков не будет.
Потоки рутинной работы мучили нас в прежнем министерстве культуры - и еще два-три года назад мы ломали головы над тем, как высвободить интеллектуальные ресурсы для работы на перспективу. Наш замысел был прост, он ориентировался на европейский, прежде всего нидерландский, опыт: мы хотели создать Институт (агентство) кинематографии, Институты (агентства) театра и музыки, изобразительных искусств, реставрации и архитектуры, которые занимались бы практическими вопросами, проводили экспертные комиссии, распределяли средства на конкретные проекты. Министерство же, по нашему замыслу, не должно было вовсе заниматься конкретными проектами, полностью посвятив себя стратегии: например, определять необходимое соотношение и количество детских, исторических или "современных" фильмов. Но и это не идеальная схема. Все-таки не министерские чиновники общего профиля, а специалисты, опирающиеся на исследования общественного мнения и конъюнктуры рынка, должны решать, какие спектакли, оперы, балеты ставить, какие литературные произведения поддерживать. Приведу в пример Нидерландский институт театра, во главе которого стоит чиновник, назначаемый министерством. Но его сотрудники - представители гражданского общества, они создают в его структуре экспертные советы, которые и распределяют деньги. Именно по такой схеме мы и хотели работать: бюджет министерства культуры разделить на 5 - 6 направлений, отдать в профильные институты (агентства), которые были бы самостоятельны в своем выборе.
Реформа пошла несколько другим путем. Самая большая сфера - культура - была разделена на четыре подведомственных института исполнительной власти, у каждой из которых свой бюджет. Это неплохой вариант. И, самое главное, он освобождает работников министерства от необходимости заниматься той повседневной, рутинной работой, которая передана в агентства. Ее делают наши специалисты, работавшие в бывшем минкульте много лет. Хотя, наверное, им это не очень интересно, ведь недаром мы задумывались о реформировании минкульта с целью заняться системным проектированием.
В новое же министерство пришли новые люди (с некоторыми из них я в добрых отношениях почти четверть века), и, естественно, им кажется, что работа агентств необычайно интересна и инструментально эффективна, а стратегические разработки, законотворчество не приносят ни славы, ни рычагов влияния - экономических и имущественных. Отсюда и идут разговоры о неправильном разделении функций министерств и федеральных агентств, необходимости провести ревизию обязанностей ведомств. Причем не только разговоры, соответствующие бумаги уже направлены в правительство, и думаю, не только нашим министерством.
В этом случае гораздо проще ликвидировать все агентства и передать их функции министерствам. Уже сегодня любое письмо, путешествующее между министерством и агентством, из тридцати дней, положенных на ответ, двадцать восемь находится в пути и лишь два дня (в лучшем случае!) в работе. А если для того, чтобы на него ответить, нужно созвониться с пятью ведомствами? Я уж не говорю о том, что для правильного ответа иногда нужно еще и подумать день-другой.
И если вышестоящие институты власти хотят, чтобы мы согласовывали с ними каждый вдох (не говоря уже о выдохе), то можно просто забыть о реальных результатах работы, забыть о том, что мы когда-нибудь построим Мариинский театр или реконструируем здание музея имени А. С. Пушкина. Это не заклинания напуганного чиновника - это просто опыт и точные знания окружающей нас реальности.
Поэтому я и утверждаю, что если слово "ведение" расшифровывается как простое подчинение, то агентства не нужны. Но и министерствам будет не до забот о законотворчестве и стратегическом планировании.
Мы не можем и не хотим требовать, например, от Олега Табакова каждодневного обращения через нас в министерство за разрешением на покупку гвоздей для декораций. МХАТ не спрашивает агентство, какую сумму потратить на сценографические работы, постановку того или иного спектакля. А если он обязан будет это делать, обращаясь за разрешением в агентство, которое в свою очередь должно будет согласовать траты МХАТа с министерством, то согласование, возможно, и будет, а вот спектаклей - точно нет.
Все это, кстати, запрещено Гражданским кодексом, Конституцией России. Не говоря уже о том, что, согласно проведенной административной реформе, приказ министра не является для агентства защитой в случае, если к нему приходит Счетная палата или КРУ минфина. Иными словами, министерский приказ для проверяющих из Счетной палаты или КРУ минфина не является достаточным основанием для того, чтобы считать законным факт проведения финансовых операций. Министерство вправе контролировать финансовые расходы агентства только тогда, когда мы вместе выполняем указ или распоряжение президента, постановление или распоряжение правительства. И это правильно. Но если министерство хочет получить право на тотальное согласование всей жизни агентства, то необходимость в существовании последнего просто отпадает, поскольку агентство превращается в передаточное, а, соответственно, лишнее звено.
У министров сегодня власти больше, чем у бывших вице-премьеров, а у министерств после проведения административной реформы появилась уникальная возможность, не отвлекаясь на рутинную работу, делегировав ее, как это и было сделано, агентствам и службам, заняться стратегическим планированием.
Культура - отрасль с "отложенным эффектом деятельности". Культура свой стратегический ответ дает лет через десять, через поколение, формируя духовную жизнь общества и каждого человека. И министерство должно заниматься программой развития отрасли хотя бы до 2010 года. Нужно принять целый ряд законов, прояснить, что такое отраслевая система оплаты труда. До сих пор не установлено окончательно, к чему приведет изменение организационно-правовой формы государственных учреждений. Нужно понять, как создать работающую систему охраны исторических памятников. И т.д.и т.п.
Словом, у министерства непочатый край работы, в том числе и разумный контроль за деятельностью агентств и служб.
Но подменять деятельность друг друга - это чистое безумие, которое остановит всю работу отрасли, приведет ее к деградации.
В этом случае административная реформа, которую готовили несколько лет, уйдет в песок, как многие попытки преобразований в России. Ведь еще в XIX веке говорили, что при постоянстве реформ в России мало что меняется. К сожалению, мы по-прежнему, как в советские времена, живем от Дня рыбака до Дня колхозника. На самом деле необходимо задуматься, какой будет страна хотя бы через 20 лет.
Вызовы и угрозы, с которыми мы столкнулись, серьезно изменились по сравнению с прошлым веком. А мышление, с которым мы пытаемся им противостоять, - старое. Оно уже не работает при решении тех задач, которые стоят перед Россией. Сегодня надо планировать хотя бы на четверть столетия, а лучше на 50 лет вперед. Именно такими сроками оперируют при планировании наши соседи - Китай и Европа. Мы оказались между огромными развивающимися государственными системами в Европе, Азии, Америке, и мы просто обязаны думать о перспективе, которая открывается перед страной, а не о том, как разделить небольшие бюджетные ресурсы.
Мы должны понять, что речь идет не только о сохранении российской государственности, речь идет о сохранении российских этносов, об их исторической судьбе. В наших руках - судьба великого государства - а мы, по-прежнему путаясь в трех соснах, пытаемся "откорректировать" административную реформу и доказать "городу и миру", что решаем при этом задачи огромного государственного значения. 

МАТЕРИ-ОСНОВАТЕЛИ
//ИНОГДА ПАРТИИ СОЗДАЮТСЯ СНИЗУ
Газета "Новые Известия", Шаген Оганджанян 

У многих делегатов сыновья не вернулись из армии. 
В минувшие выходные на борту теплохода «Константин Федин» на Речном вокзале прошел учредительный съезд Единой народной партии солдатских матерей. Партия эта привлекала к себе внимание еще на стадии создания оргкомитета. Уже по своему происхождению правозащитная партия выделяется из общей массы творений кремлевских политтехнологов. К тому же, как показали исследования ВЦИОМа, «солдатские матери» имеют большой политический потенциал.
«Солдатские матери», опасаясь необоснованных придирок со стороны Минюста, учредительный съезд постарались провести максимально дисциплинированно. Ведь в феврале этого года заместитель министра юстиции Евгений Сидоренко, курирующий вопросы регистрации партий, публично признался, что не уверен, будет ли зарегистрирована Партия солдатских матерей. Г-ну Сидоренко показалось, что такое название может обидеть другие группы населения. Например, отцов. «Разумеется, они могут в уставе написать, что принимают всех. Но тогда почему такое название?» – сокрушался замминистра. И хотя больше на эту тему г-н Сидоренко не распространялся, «солдатские матери» решили не рисковать. Раскол среди делегатов произошел только по одному вопросу. Капитан теплохода попросил не выходить на палубу. «Боится, что сиганет кто-нибудь от ощущения ассоциации со съездом», – смеялись женщины. Но им очень хотелось пофотографировать Москву-реку. И через некоторое время одна делегатка не выдержала и, заявив: «Я свободный человек в свободной стране», – нарушила запрет. Десятки человек последовали ее примеру.
Когда в тесном зале на раскладных стульчиках удалось наконец рассадить 150 делегатов из 46 регионов, а члены президиума протиснулись к столу, съезд прослушал партийный гимн. Гимн делегатам понравился. После гимна съезд прослушал песню «Прощайте, мальчики», подаренную партии певцом Юлианом. Делегатки, многие из которых сами потеряли сыновей, заплакали. Наконец, дойдя до обсуждения программных документов, делегаты согласились, что Партия солдатских матерей – «партия ненасилия и согласия» и что она «выражает интересы тех социальных групп, которые обделены вниманием общества и власти». Своим лидером «матери» избрали г-жу Мельникову. Так что именно ей предстоит решить те проблемы, которые еще предстоит преодолеть при создании партии. Теперь в течение полугода «солдатским матерям» необходимо зарегистрировать не менее 46 региональных отделений. Но как раз эта задача для партии не самая сложная – человеческих ресурсов Союза комитетов солдатских матерей и его сторонников с лихвой хватит и на большее количество субъектов.
Куда сложнее с ресурсами финансовыми: партии, в отличие от правозащитной организации, по закону нельзя будет пользоваться иностранными грантами. Сама г-жа Мельникова в связи с этим уповает на сознательность российских предпринимателей. Напомним, что в прошлом месяце депутат-«родинец» Виктор Алкснис инициировал запрос в Минфин с просьбой проверить источники финансирования СКСМР, занимающейся «активной антиармейской деятельностью». По сведениям г-на Алксниса, для этого «солдатские матери» ежегодно получают от Запада 15 млн. долл. Цифра эта, надо сказать, взбудоражила умы делегатов. Некоторые из них стали фантазировать, что бы можно было сделать с эдакой уймой денег. А делегатка из Саратова даже предложила послать от съезда приветствие г-ну Алкснису. «Он сделал великое дело. Он нас встряхнул от наших серых будней и так знатно повеселил, как мы не веселились уже давно», – пояснила она хохочущему залу. «Я думаю, мы и так пошлем», – загадочно сказала г-жа Мельникова, но на голосование вопрос не поставила.
Напомним, что самым главным борцом с нарушениями прав призывников, военнослужащих и их родственников в России заслуженно считается Союз комитетов солдатских матерей – фактически конфедерация нескольких сотен региональных организаций. «Солдатские матери» появились еще в 1989 году, и вот уже 16-й год, к нескрываемому неудовольствию высших военных чинов, они оказывают квалифицированную юридическую помощь молодым людям, познавшим армейскую систему не с самой приглядной ее стороны. Всего в год в СКСМР обращаются до 50 тыс. человек. Но минувшей зимой солдатские матери пришли к выводу, что в современных политических условиях мало правозащитной организации, помимо нее нужна еще и правозащитная партия. Тогда председатель СКСМР Валентина Мельникова объяснила «НИ», что к такому решению матерей подтолкнули разочаровавшие их результаты парламентских выборов.

ТУЛЬСКИЕ ДЕПУТАТЫ ГОЛОСОВАЛИ БЕЗ СОГЛАСИЯ 
// ГУБЕРНАТОР СТАРОДУБЦЕВ ТЕРЯЕТ ПОЗИЦИИ В ОБЛАСТНОЙ ДУМЕ 
Газета "Коммерсантъ", Елена Ъ-Шулепова, Тула 

Поздно вечером в пятницу завершилось первое заседание Тульской облдумы, которой понадобилось двенадцать часов, что выбрать спикера, четырех его заместителей и своего представителя в Совете федерации. Первые решения тульских депутатов показали, что губернатору Василию Стародубцеву пока не удалось взять под контроль думское большинство. 
Работа новой думы началась со скандала: первое заседание было предложено провести в закрытом для прессы режиме. С этой инициативой выступили "Единая Россия" и сблокировавшаяся с ней "Родина" (18 депутатов из 46). "Надо убрать прессу, чтобы потом не комментировали",– заявил после оглашения длинного списка гостей единоросс Сергей Кондратенко. За журналистов вступились депутаты из прогубернаторского межфракционного объединения "Согласие", в которое вошли представители блоков "За Тульский край", "Глас народа – За Родину", а также КПРФ, СПС, Партии пенсионеров и несколько независимых депутатов. Первоначально объединение насчитывало 24 депутата, но в ходе многочисленных консультаций накануне выборов руководства думы произошло некоторое перераспределение сил. Видимо, поэтому единороссы и родинцы попытались перед решающим голосованием прощупать почву, потребовав провести закрытое заседание. 
Проба сил удалась: из зала были выдворены не только журналисты, но и представители администрации президента и Совета федерации, депутаты Госдумы, руководство правоохранительных органов и даже председатель облизбиркома Валентина Федосеева, чье выступление стояло первым в повестке дня. Правда, следующие полчаса депутаты посвятили дебатам о том, пускать в зал прессу или нет. В конечном итоге журналистов призвали "контролировать процесс", заодно вернув в зал заседаний и остальных приглашенных. 
Последующие события подтвердили сформировавшийся расклад сил: председателем облдумы был избран член "Единой России", предыдущий представитель думы в СФ Олег Татаринов, а новым сенатором – лидер тульской "Единой России" Виктор Соколовский, который дважды проигрывал губернаторские выборы Василию Стародубцеву. За господина Татаринова проголосовали 27 депутатов, за его соперника, председателя облдумы прошлого созыва Олега Лукичева,– лишь 19. Свою роль в этом сыграла позиция губернатора, который неоднократно давал понять, что не хотел бы вновь видеть господина Лукичева на посту спикера. Господин Соколовский в борьбе за пост сенатора одержал над выдвинутым группой "Согласие" Владиславом Бабиным еще более убедительную победу, получив 35 голосов против 6. 
После этого прогубернаторский блок попытался отыграться на выборах зампредов думы, но и это ему не удалось. Первым вице-спикером стал лидер фракции "Родина" Владимир Тимаков. Единороссам удалось также провести в заместители чемпионку мира по велоспорту Тамару Пильщикову. "Согласию" достались места двух простых заместителей, которые заняли бывший замгубернатора Виталий Богомолов и лидер тульского отделения Партии пенсионеров Игорь Зотов. Кстати, депутаты от этой партии в ходе голосований постоянно колебались и поддерживали то одну сторону, то другую. 
Таким образом, члены прогубернаторского блока проиграли в конечном итоге из-за того, что не сумели договориться друг с другом. Не последнюю роль в этом сыграл и тот факт, что вошедшие в "Согласие" организации занимают весьма различные политические позиции: к примеру, блок "Глас народа – За Родину" строил свою предвыборную кампанию на критике областных властей. Сегодня тульским парламентариям предстоит избрать председателей комитетов и комиссий. По словам лидера "Гласа народа" Владислава Сухорученкова, прогубернаторский блок "проиграл бой, но еще не проиграл войну". 

СЕРГЕЙ САМОЙЛОВ
«ИЗ КРЕМЛЯ ПАРТИЮ НЕ ПОСТРОИШЬ»
Газета "Новые Известия", Сергей Ткачук 

На открывшейся в минувший четверг осенней сессии конгресса местных и региональных властей Совета Европы в Страсбурге реформа власти в России стала предметом острой критики. Советник президента по вопросам федерализма и местного самоуправления Сергей Самойлов, выступавший на сессии с докладом, дал интервью «Новым Известиям».
– Сергей Николаевич, критика инициатив Кремля в Европе – это следствие той самой политики двойных стандартов в отношении России, о которой говорит президент?
– Дело в том, что в Страсбурге была не только критика, но и просто желание разобраться, что же у нас происходит. Потому что о преобразованиях в России они судят пока только по прессе, по дискуссии в газетах о том, как будут реализованы президентские инициативы. Поэтому критика, я бы даже сказал, общая обеспокоенность, шла именно отсюда. Совет Европы беспокоит, будет ли мера по новому порядку замещения должности руководителя субъекта Федерации временной и будут ли приняты какие-то решения, связанные с назначением глав органов местного самоуправления.
– И каков ответ?
– Мы подтвердили в Страсбурге, что никаких правовых путей для продления властной вертикали на местный уровень у нас нет. Более того, закон о местном самоуправлении мы сделали самостоятельным документом. В нем все прописано, и отклонения от него не предвидятся. Что же касается отмены избрания губернатора населением региона, то мы увязываем временность этой нормы с полноценным партийным строительством. Когда за губернатором нет лидирующей в регионе партии, и он выступает как представляющее самого себя лицо, то это не всегда дает положительный результат. Поэтому сегодня, мы считаем, он должен быть делегирован президентом РФ. Когда будет полноценное региональное и федеральное партийное строительство, когда мы полностью перейдем к партийным спискам в региональных выборах, то, конечно, лидер победившей партии должен замещать должность руководителя субъекта Федерации. 
– А сколько времени вы отпускаете на процесс партстроительства в России?
– Из Кремля партию не построишь, поэтому на создание правовой базы для этого процесса могут уйти ближайшие год-два. Если учесть, что выборы в Госдуму в 2007 году пройдут по партийным спискам, то вполне возможно, что с 2008 года выборы в региональные парламенты пройдут по той же схеме. Это создаст возможность более четкого формирования партий и позволит им завоевывать свои позиции в конкурентной борьбе.
– Но разве Кремль не принимает участия в партийном строительстве?
– Я этой проблемой не занимаюсь. Искусственно партию все равно не построишь. А если Кремль и принимает какое-то участие в партстроительстве, то только тем, что инициирует законопроекты, которые бы позволяли двигаться в обозначенном мною направлении. В моем докладе в Совете Европы реформа власти была четко привязана к подлинному партийному строительству, и я выступал с позиции социально-экономической и политической стабильности в России. Если вспомнить историю, то в Европе тоже сначала возникали коммуны, которые делегировали наверх часть своих полномочий, и они имели возможность напрямую влиять на появление органов власти. У нас же все наоборот: до 90-го года было централизованное, хотя и федеративное государство. Поэтому и у власти, и у населения выработалась другая психология. Из-за этого не всегда мы с европейцами понимаем друг друга.
– В Европе наибольшую критику вызвало право президента распускать местные парламенты.
– Для европейцев существенна не сама проблема роспуска законодательных собраний российских регионов, а то, что эта мера предусмотрена как реакция на несогласие с кандидатурой губернатора. Жестко за эту норму мы не цепляемся. Но если между центром и регионом возник реальный конфликт, который может стать затяжным, то важно понять, какие могут быть механизмы его завершения. Нами предложен крайний вариант. Если будут найдены какие-то другие варианты и другие способы, то воспользуемся ими. Все находится в руках законодателей, и именно им важно понять, что произойдет в случае конфликта.

Обзор подготовил Запышнюк Артём Евгеньевич